Некогда в давние времена жил в Вестеросе рыцарь, имя ему было Джанатан. Страшно заносчив он был, к людям своим несправедлив, к слабым жесток, в бою труслив, в деле нератном ленив.

Мать рыцаря, глядя на сына, в тоске и печали пребывала. Пыталась она сына урезонить, напомнить ему о долге его рыцарском и человеческом. Но не слушал ее рыцарь Джанатан, смеялся над матерью своей и еще пуще бесчинствовать продолжал.

Ехал однажды рыцарь по дороге, и видит – навстречу ему девушка красоты невиданной, верхом на белом коне, чья узда золотом изукрашена.

Стал он девушку ту расспрашивать: кто она такая, да как во владения его попала, да почему одна, без охраны едет. И сказала девушка, что зовут ее Лилиан, и едет она в гости к брату своему, с которым никогда не виделась, поскольку в далеком детстве их разлучили козни злых врагов. Едет она одна, поскольку спутники ее отстали и она заблудилась в незнакомых землях.

И чем дольше слушал рыцарь Джанатан девушку, тем больше разгоралась в нем жажда обладать Лилиан. И не успела Лилиан окончить свою повесть, как набросился на нее Джанатан и силой себе подчинив, все, что хотел, сотворил с нею.

После чего посадил ее на белого коня, взял того под уздцы и повлек себе в замок.

В замке встретила их старая мать рыцаря Джанатана. Едва взглянула она на Лилиан, как тут же признала в ней свою дочь, в младенчестве врагами покойного мужа у нее отобранную.

А сын ее Лилиан с коня снял и матери сказал, что будет эта девушка теперь его женой и хозяйкой в замке его.
И вскричала мать:
«Посмотри, сын мой! Ведь это же родная сестра твоя!»

Но сын лишь рассмеялся в ответ.

И тогда мать прокляла его, и ушла, и поднялась на самую высокую башню замка, и бросилась с нее, и разбилась.
Повернулся Джанатан к Лилиан, а девушка мертвая лежит – не выдержала страшной вести.

И стало вдруг жестокому и надменному Джанатану страшно – впервые в жизни.

Оставил он замок и пешком пошел, сам не зная куда, искать очищения от проклятия материнского.

Шел Джанатан, шел, и вот спустилась на землю ночь, а вокруг лес, и заночевать ему негде. Вдруг видит рыцарь – впереди домик. Стукнулся он в ворота, открывает ему хозяин. Впустил она путника переночевать, ни слова ему не сказал. А утром, когда хотел Джанатан уходить, остановил его хозяин на пороге и спрашивает:
«Помнишь, как о прошлом годе ты, рыцарь Джанатан, дом этот отобрал у бедной вдовы?»
Смотрит рыцарь, а хозяин выше его стал, и корона на голове блистает.

Упал рыцарь на колени:
«Верну вдове дом!» - кричит.
«Вдова умерла через три дня после того, как из дому ее ты выгнал; как и мать твоя, прокляла она тебя перед смертью» - ответил хозяин рыцарю.

И исчез и хозяин, и домик у дороги. Понял рыцарь, что это являлся ему Отец, и память обо всех неправедных судах, которые он чинил, заполнила сердце рыцаря.

Пошел рыцарь дальше. Идет день, два идет, а во рту – ни маковой росинки. Видит – у дороги кузница. Странным ему это показалось – ведь вокруг ни единого селения людского. Но голод – не тетка, стукнулся он в дверь кузницы и попросил о ломте хлеба.

«Отработай прежде свой хлеб!» - ответил кузнец и молот ему в руки дал.

Весь день, до самого позднего вечера, махал рыцарь молотом. Вот уже, кажется, и руки больше не поднять… Тут подошел к нему кузнец:
«Всю-то жизнь свою, - говорит. – ты ленился. Попробовал теперь, как кусок хлеба зарабатывать?»
И краюху черствую рыцарю протянул. Слаще меда она ему показалась, а как закончил есть, да голову поднял – видит: ни кузницы, ни кузнеца.

Понял Джанатан, что это сам Кузнец ему являлся, и стыд за жизнь свою праздную сердце рыцаря наполнил.

Пошел он дальше. Видит вдруг – впереди разбойники на рыцаря напали, окружили со всех сторон, вот-вот одолеют. Дрогнул Джанатан, хотел с дороги уйти, в кусты спрятаться – как бы его не заметили. Да только взмахнул рыцарь окруженный своим мечом, и попадали все разбойники на дорогу. А рыцарь на Джанатана взглянул да и говорит:
«Трус ты, Джанатан, был, трусом и остался».

И – раз! – нет больше на дороге ни рыцаря, ни тел разбойничьих. А Джанатан глаза опустил, трусости своей впервые в жизни устыдившись. Ясно ему было – явился ему сам Воин.

Долго бродил рыцарь Джанатан по дорогам. Где-то его привечали, где-то гнали, не пустив на порог. Но нигде не было ему облегчения, да от проклятия материнского спасения..

И вот пришел ему срок умирать. Никого не было возле ложа одинокого бродяги, бывшего некогда жестоким да спесивым рыцарем Джанатаном.

И вдруг слышит он, окликают его по имени:
«Джанатан!»

Поднял он глаза. И возле ложа своего смертного фигуру высокую увидел, в плащ облаченную. Понял Джанатан, что это Неведомый сам к нему явился, а значит, смерть уже рядом.

И вдруг прояснились глаза рыцаря, и увидел он у ложа своего еще три фигуры: женщину в богатых одеяниях, чье лицо было лицом его матери, старицу, опирающуюся на посох и держащую в руке свечу, и с лицом бедной вдовы, которую когда-то он из дому прогнал. А между ними стояла юная дева с розой в волосах, и лицом сестры его Лилиан.

Все трое смотрели на бывшего рыцаря Джанатана, и понял тот, что явились ему Мать, Старица и дева, и принесли ему перед смертью прощение и от проклятия очищение, которого искал он так долго…

И умер Джанатан с чистой душой, искупив все грехи свои перед людьми и Семерыми.